| Благодарю вас,
благодарю. С удовольствием бы принял приглашение, но не хочу надоедать. Вы
чересчур добры. Так я поставлю свой стаканчик рядом с вашим?
Вы правы, его безмолвие ошеломляет. Оно подобно молчанию, царящему в
девственных лесах, -- молчанию грозному, как пушка, заряженная до самого
жерла. Порой я удивляюсь, что наш молчаливый друг так упорно пренебрегает
языками цивилизованных стран. Ведь его ремесло состоит в том, чтобы
принимать моряков всех национальностей в этом амстердамском баре, который
он, неизвестно почему, назвал "Мехико-Сити". При таких обязанностях его
невежество весьма неудобно, как вы полагаете? Вообразите себе, что
первобытный человек попал в Вавилонскую башню и вынужден жить там. Ведь он
страдал бы: кругом все чужие. Но этот кабатчик нисколько не чувствует себя
изгнанником, идет своей дорожкой, его ничем не проймешь. Одной из немногих
фраз, которая сорвалась при мне с его уст, он провозгласил следующее
положение: "Хочешь -- соглашайся, а не то к черту убирайся". С кем следовало
соглашаться, кому к черту убираться? Несомненно, наш друг имел в виду самого
себя.
Признаюсь, меня привлекают столь цельные натуры. Когда по обязанностям
своей профессии или по призванию много размышляешь о сущности человеческой,
случается испытывать тоску по приматам. У них по крайней мере нет задних
мыслей.
У нашего хозяина, по правде сказать, есть кое-какие задние мысли, но
очень смутные.
Поскольку он не понимает того, что говорится вокруг, у него в характере
развилась недоверчивость. Поэтому он и держится с угрюмой важностью, словно
возымел наконец подозрение, что не все идет гладко в человеческом обществе.
При такой его настроенности довольно трудно заводить с ним разговоры, не
касающиеся его ремесла. А вот посмотрите на заднюю стену -- видите, прямо
над головой хозяина на обоях менее выцветший прямоугольник, как будто там
прежде висела картина. И действительно, там была картина, и притом
замечательная, настоящий шедевр. Так вот я присутствовал при том, как наш
кабатчик приобрел ее и на моих же глазах продал. В обоих случаях он проявил
одинаковую недоверчивость: несколько недель обдумывал сделку. В этом
отношении жизнь в человеческом обществе, надо признать, несколько испортила
первоначальную простоту его натуры.
Заметьте, что я не осуждаю этого человека. Я готов уважать вполне
обоснованную его недоверчивость и охотно разделял бы ее, если б этому не
мешала моя природная общительность. Увы! Я болтун и очень легко схожусь с
людьми. Хоть я умею соблюдать должное расстояние, для меня хороши все поводы
к знакомству. Когда я жил во Франции, то, стоило мне встретить умного
человека, я тотчас же начинал искать его общества. Я вижу, вас удивило это
старомодное выражение. Признаюсь, у меня слабость к таким оборотам речи и
вообще ко всему возвышенному. Слабость! Сам себя корю за нее, поверьте! Я же
прекрасно знаю, что склонность человека к тонкому белью вовсе не говорит о
его привычке мыть ноги. Право, изящный стиль подобен шелковому полотну,
зачастую прикрывающему экзему. В утешение себе говорю, что и косноязычные не
чище нашего брата, краснобаев. О, конечно, я не откажусь от второго
стаканчика.
Вы долго предполагаете пробыть в Амстердаме? Красивый город, не правда
ли? Волшебный! Вот прилагательное, которого я не слышал уже много лет -- с
тех пор как расстался с Парижем. Но у сердца крепкая память, и я не позабыл
нашу прекрасную столицу, не позабыл набережных Сены. Париж -- сущая
фантасмагория, великолепные декорации, в которых движутся четыре миллиона
марионеток. |
