| Мари научила меня забавной игре:
нужно было набрать с гребня волны полный рот пены, лечь на спину и фонтаном
выбрасывать ее в небо. Пена пушистым кружевом рассеивалась в воздухе или
падала на лицо теплым дождиком. Но она была горько-соленая, и через
некоторое время у меня стало жечь во рту. Подплыла Мари, прижалась ко мне и,
поцеловав меня в губы, провела по ним языком. Мы долго качались на волнах.
Потом мы вышли и оделись; Мари смотрела на меня блестящими глазами. Я
поцеловал ее. И с этой минуты мы больше не говорили. Я обнял ее, и мы пошли
быстрым шагом к автобусу, торопясь поскорее добраться до моей комнаты и
броситься на постель. Я оставил окно открытым, и было приятно чувствовать,
как ночная прохлада пробегает по телу.
Утром Мари осталась у меня, и я сказал ей, что мы позавтракаем вместе.
Я сбегал, купил мяса; когда возвращался домой, из комнаты Раймона доносился
женский голос. Немного погодя Саламано стал бранить свою собаку, и мы
слышали, как он шаркает подошвами, а собака стучит когтями по деревянным
ступенькам лестницы; потом старик крикнул: "Сволочь! Падаль!", и они вышли
на улицу. Я рассказал Мари про чудачества старика, и она смеялась. На ней
была моя пижама с засученными рукавами. Когда Мари засмеялась, я опять ее
захотел. Потом она спросила, люблю ли я ее. Я ответил, что слова значения не
имеют, но, кажется, любви к ней у меня нет. Она загрустила. Но когда мы
стали готовить завтрак, она по поводу какого-то пустяка засмеялась, да так
задорно, что я стал ее veknb`r|. И в эту минуту в комнате Раймона началась
шумная ссора.
Сначала слышался пронзительный женский голос, а потом Раймон закричал:
-- Ты меня обманывала, ты меня обманывала! Я тебя научу, как меня
обманывать!
Послышались глухие удары, и женщина завыла, да так страшно, что
немедленно на площадку сбежались люди. Мы с Мари тоже вышли. Женщина все
вопила, а Раймон бил ее. Мари сказала, что это ужасно, я ничего ей не
ответил. Она попросила сходить за полицейским, но я сказал, что не люблю
полиции. Однако жилец с третьего этажа, водопроводчик, привел полицейского.
Тот постучался, и за дверью все стихло. Полицейский постучал сильнее, и
тогда женщина заплакала, а Раймон отворил дверь. У него был слащавый вид, во
рту сигарета. Женщина бросилась к двери и заявила полицейскому, что Раймон
избил ее.
-- Как твоя фамилия? -- спросил у него полицейский. Раймон ответил.
-- Вынь цигарку изо рта. Не знаешь, с кем говоришь? -- сказал
полицейский.
Раймон замялся, поглядел на меня и затянулся сигаретой. Полицейский со
всего размаха влепил ему оплеуху. Сигарета отлетела на несколько шагов.
Раймон переменился в лице, но ничего не сказал, только спросил смиренным
голосом, можно ли ему подобрать свой окурок. Полицейский сказал:
-- Подобрать можно. -- И добавил: -- Но в следующий раз ты будешь
помнить, что полицейский не шут гороховый.
А тем временем женщина все плакала и твердила:
-- Он меня избил. Это кот.
-- Господин полицейский, -- спросил Раймон, -- разве закон дозволяет
называть мужчину котом?
Но полицейский велел ему заткнуть глотку. Тогда Раймон повернулся к
женщине и сказал:
-- Погоди, деточка, мы еще встретимся. |
