Но тут же

Но тут же
Альбер Камю Он до У нег Яркий свет отражался Лишь время от "Его зовут Томас А сейчас По щекам у После кино она С пригор Меня оглушал Как р -- Я заметил Я еще нем Мари научила Полиц Он спросил, большой А когда пришлось Я уже ко -- Д Я чувствовал, что Немного погодя приплыла Мы не сбавили Потом Раймон сказал: На горизонте прошел Он показался мне В ск Достал оттуда Но в тот д С арестантской стороны Другой мой Он-то и заговорил Она не узнала Тогда с м Судебный пристав Все лица Спрос На нем был Прокурор сказал, что Потом Сначала при Особенно в тех И дальше, продолжая И тут я Я корил с Так мне казалось Самым тяжким Зачем тогда я Священник, как Я хотел было Маленькая женщина-автомат Благодарю вас, Даже около Выиграли? Так Ах, Человек с тонкой Сколько преступлений Если мне иной В этом есть Неудивительно, что Но на утро Нет, мы любим На похор Я в изумлении Я обращался к Можете с ней Правда, я всегда Но прежде Мне все с Не хочу В от Впрочем, клятва, Я смеялся над В общем, Встретимся в одиннадцать Вот если бы Если сомневаетесь, Таким Богатство, дорогой друг, Правда, А умирающие порою Словом, А потом я Там уж не Вам, конечно, известно, Уж не зн Они, как говорится, Я понял Однако с тех К нес .. Нет И без книг Но в Афри Во всяком случае, Бавона в Больше всего Но так к Но я Но тут же Вы приедете, верно? Видите, какие
Но тут же портрет, который я протягиваю моим современникам, становится зеркалом. Посыпав главу пеплом, неспешно вырываю на ней волосы и, расцарапав себе ногтями лицо, сохраняя, однако, пронзительность взгляда, стою я перед всем человечеством, перечисляя свои позорные деяния, не теряя из виду впечатление, какое я произвел, и говорю: "Я был последним негодяем!" А потом незаметно перехожу в своей речи с "я" на "мы". Когда же я говорю: "Вот каковы мы с вами!" -- дело сделано, я уже могу резать им в глаза правду. Я, разумеется, такой же, как они, мы варимся в одном котле. У меня, однако, то преимущество, что я это знаю, и это дает мне право говорить, не стесняясь. Я уверен -- вы видите это преимущество. Чем больше я обвиняю себя, тем больше имею право осуждать вас. А еще лучше -- подстрекать вас к осуждению самого себя, ведь это для меня такое облегчение! Ах, дорогой мой! Какие мы странные, жалкие создания! Ведь стоит нам приглядеться к своей жизни, мы найдем достаточно оснований удивляться себе и стыдиться своих поступков. Попробуйте и будьте уверены, вашу исповедь я выслушаю с глубоким братским сочувствием. Не смейтесь! Да, вы клиент трудный, я это сразу увидел. Но вы придете к исповеди. Это неизбежно. Другие в большинстве своем скорее чувствительны, чем умны, их сразу сбиваешь с толку. С умными людьми надо набраться терпения. Им нужно объяснить свой метод. Они не забудут его, они станут размышлять. И рано или поздно шутки ради, а может быть, в час душевного смятения они все выложат. Вы не только умны, вы, как видно, человек бывалый. Признайтесь, однако, что сегодня вы менее довольны собою, чем пять дней назад. Буду теперь ждать вашего письма или вашего приезда. Ведь вы приедете, я уверен. И найдете, что я не переменился. А почему мне меняться, раз я обрел счастье, соответствующее мне? Я вполне примирился со своей двойственностью, вместо того чтобы приходить из-за нее в отчаяние. Я свыкся с нею и полагаю, что она то самое удобное состояние, которого я искал всю жизнь. В сущности, я неверно вам сказал, что важнее всего избегнуть осуждения. Нет, самое главное -- все себе позволять, но время от времени вопиять о своей подлости. Я теперь опять все себе позволяю, но уже не слышу смеха за своей спиной. Я не изменил своего образа жизни, я продолжаю любить самого себя и пользоваться другими. Однако я исповедуюсь в своих грехах, и благодаря этому мне легче все начинать сызнова и наслаждаться вдвойне -- во-первых, угождая своей натуре, а во-вторых, познавая прелесть раскаяния. С тех пор как я нашел для себя выход, я пустился во все тяжкие, тут все: и женщины, и гордыня, и тоска, и злопамятство, и даже лихорадка, которая, как я с радостью чувствую в эту минуту, все усиливается. Наконец-то пришло мое царство -- и теперь уж навсегда. Я опять нашел вершину, на которую мне можно взобраться одному и с нее судить всех и вся. Порой, но очень редко, в какую-нибудь прекрасную, поистине прекрасную ночь, я слышу отдаленный смех и вновь меня охватывает сомнение. Но я живо опомнюсь, обрушу на все живое и на весь мир бремя моего собственного уродства, и опять становлюсь молодцом. Итак, буду терпеливо ждать приятной встречи с вами в "Мехико-Сити". А сейчас снимите с меня это одеяло, я задыхаюсь.

Хостинг от uCoz